- Джонс! - гаркнул Джин, открыв дверь своего кабинета, пылая праведным гневом. Как раз проходящий мимо новоиспеченный сержант чуть ли не подпрыгнул и замер, поворачиваясь к начальству. Начальство выглядело весьма недовольным.
- Д-да, сэр? - Джин еле удержался от того, чтобы возвести очи горе, он терпеть не мог, когда кто-то выглядит так жалко, тем более в его отделе. Стоит позже объяснить этот факт этому ходячему недоразумению, которое почему-то зовет себя сержантом.
- Почему у меня на столе до сих пор не лежат отчеты за прошлые два дела? - детектив весьма угрожающе нависал над невысоким Джонсом, заставляя его отступить на шаг. - Они должны были в идеальном состоянии лежать на полке в архиве уже неделю как!
Чем больше Джин повышал голос, тем больше вжимал голову в плечи сержант и тем меньше было людей, желающих пройти по коридору мимо кабинета.
- Я...я.. - продолжил лепетать сержант. - Я все сделаю... завтра! Обязательно!
- Ты тряпка, а не полицейский! - рявкнул Мастерс, наконец растеряв последнее терпение, глядя на это жалкое зрелище. - Ты знаешь, что я за эти отчеты перед суперинтендантом отчитываюсь?!
Пока молодой человек пытался бормотать что-то оправдательное, Джин бросил быстрый взгляд на часы. С минуты на минуту заканчивался рабочий день. Тогда он без лишних слов сгреб парня за шкирку и потащил в отдел. Несколько взглядов сочувствующе проводили незадачливого сержанта, пока инспектор тащил его между столов к его месту. Остановившись у нужного стола, Мастерс осмотрелся, окидывая взглядом подчиненных, часть из которых при этом спряталась за папками, бумагами и мониторами от греха подальше.
- Все, кто закончил необходимые дела, на сегодня свободны! Все, кроме мистера Джонса, - объявил он громко и посмотрел на сержанта с не предвещающей ничего хорошего ухмылкой, после чего надавил ему на плечо, вынуждая сесть за свой стол.
Спустя несколько минут отдел был уже практически совсем пуст, никто не горел желанием оставаться рядом с шефом, рискуя вызвать на себя его гнев.
- А теперь, сержант, Вы будете составлять мне требуемые отчеты. И не уйдете, пока они не будут готовы. - это уже была не ухмылка даже, а оскал. Сержант уже даже не пробовал отвечать, а просто покивал и сгреб к себе все необходимые бумаги.
Убедившись, что Джонс начал работать, Джин удалился к себе в кабинет, но через пару минут вернулся, усевшись за стол за спиной подчиненного с кипой своих бумаг и стаканом виски - чтобы тот не расслаблялся.
Часовая стрелка сделала пару или тройку оборотов, а Мастерс прочитал добрую половину данных, необходимых для их текущего расследования к тому моменту, когда спина юного сержанта наконец выпрямилась.
- Сэр? - раздался его тихий голос. - Сэр, я закончил.
Джин поднялся со своего места, неторопливо прошел к столу подчиненного и взял бумаги. Отчеты были выполнены старательно, но детектив все равно состроил недовольную мину и вздохнул.
- Ну, хотя бы что-то. Завтра придешь раньше и будешь просматривать вот это, - Джин шлепнул на стол Джонсу свои недочитанные бумаги. - А потом отчитываться мне. Все понял? Свободен.
Сержанта как ветром сдуло.
На улице уже давным-давно стемнело, впрочем, в это время года все уже возвращались домой по темноте. В большинстве отделов уже выключили свет, в этом он уже тоже был не нужен. Мастерс щелкнул выключателем и вернулся в кабинет, освещаемый одной только настольной лампой. На столе его ждала еще такая же куча ненавистных бумаг, а дома ждала жена, с которой они утром опять поцапались. И в данной ситуации Джин предпочел бумаги. Выслушивать в очередной раз все ее недовольства не было никакого желания. Ничего, заночует на работе, не в первый раз. Детектив налил себе еще виски и углубился в чтение.

Где-то на середине отчета баллистической экспертизы у Мастерса глаза начали съезжать в кучу. Он терпеть не мог столько читать, предпочитая бумажной работе действия. Если бы его вынудили всю дальнейшую работу выполнять именно таким образом - он бы пустил себе пулю в висок быстрее, чем это сделал бы свихнувшийся преступник с автоматом.
Возможно, с женой можно было бы и помириться... Но, вспомнив ее громкий голос и возмущенное лицо, Джин решил, что пока еще не настолько устал, то есть, уже до чертиков, конечно, но это все еще не было сравнимо со скандалами дорогой супруги. Поэтому он допил остатки виски и плеснул в стакан еще. Вид янтарной жидкости внушал чуть больше уверенности в то, что он сможет расправиться со всем этим бумажным кошмаром. Хотя бы за несколько таких ночей. Если ему повезет.
Тяжело вздохнув и устало потерев переносицу, Джин снова взял в руки кипу бумаг. По крайней мере, сейчас его не раздражали незадачливые подчиненные, а это намного повышало работоспособность.
Впрочем, так тихо было недолго. Переворачивая очередной лист, Мастерс услышал четкий стук в дверь своего кабинета. Гостей он определенно не ждал, его отдел уже давно разъехался по домам, а прочие коллеги не имели особенности приходить попрощаться. Джин напрягся и сдвинулся чуть в сторону от двери, потенциально уходя с линии прямого огня, поближе к месту, где под бумагами лежал пистолет. С его профессией, подходом к делу и характером у него было более чем достаточно недоброжелателей. Фактически, ими являлась чуть ли не половина тех, кого он задерживал - и неважно, был человек виноват или нет. И некоторые были достаточно агрессивными, чтобы захотеть отомстить. После одной из попыток такой мести Джин даже словил пулю в плечо. Одну из.
Он уже собрался было ответить на стук, но неожиданный визитер не стал дожидаться ответа и открыл дверь. Ни на кого из "добрых знакомых" Джина он не был похож. На киллера тоже не очень смахивал, но это не было поводом для того, чтобы расслабляться.
Мастерсу все никак не удавалось даже рта открыть. Посетитель прервал почти сорвавшийся вопрос в духе "Какого черта?!", вежливо поздоровавшись. Джин, не двигаясь, следил за его действиями, как хищник, почуявший другого хищника на своей территории, но еще не разобравшийся, насколько он опасен. Пистолет лежал почти под локтем правой руки, но из-за бумаг его было нельзя достать настолько быстро, насколько это могло понадобиться, это напрягало детектива.
Тем временем незнакомец подошел ближе и встал в свете лампы, и Джин наконец смог рассмотреть того получше. От гостя так и веяло официальностью и чувством собственного достоинства. Мастерс без всякого стеснения осмотрел мужчину с головы до ног (костюм наверняка стоил половину годовой зарплаты Джина). Инспектор мысленно поморщился - неужели политик? К людям этой... профессии Джин относился с некоторой долей неодобрения, так как их якобы деятельность обычно не была видна, как и ее результаты, а следовательно, мужчина считал их достаточно бесполезным и весьма заносчивым народом.
В целом, визитер выглядел вполне себе мирно и, кажется, пока никакой опасности не представлял, но Джин не спешил расслабляться - ехидство в голосе мужчины ему не понравилось.
- Для начала, Вы кто такой? - сегодня детектив определенно не был настроен на повышенную вежливость к кому либо.

Отредактировано Gene Masters (2013-04-30 23:57:34)

Под этим взглядом Джин чувствовал себя неуютно, как под рентгеном. И это чувство ему определенно не нравилось. Обычно как раз под его собственным взглядом людей вжимало в ближайшие стены. Вжиматься во что-либо Мастерсу, конечно, не хотелось, но когда его с такой тщательностью изучали, словно просматривая насквозь, - возникало острое желание скосить этот взгляд куда-нибудь хотя бы и с помощью кулака.
Когда посетитель потянулся к карману пальто, детектив синхронно с ним опустил на стол свои бумаги, которые для чего-то еще продолжал держать, и передвинул руку ближе к оружию. Но тревога оказалось ложной, мужчина всего лишь достал визитку. Впрочем, инспектору все равно что-то не нравилось, ощущение опасности, пусть и не прямой, исходило от этого человека, и любезная улыбка не меняла ситуации.
Джин пронаблюдал, как визитка перекочевала к нему на стол и только холодно скользнул по ней взглядом, сверяя имя с названным ("Вот ведь повезло с именем..." - фыркнул он про себя) и даже не думая читать остальное - уже начитался за сегодня, спасибо, и уронил один из самых тяжелых своих взглядов на политика - а судя по поведению, это все-таки был политик. Удручающе, но на того взгляд, похоже, не действовал. Значит, его внутренний хищник точно не ошибся, почуяв конкурента.
А еще Джин знал, что против него сейчас применяют весь набор дипломатии. Но Мастерс был вне этой системы, оставьте ее для психологов и суицидников, слишком сглаженные разговоры он не любил, а чрезмерная любезность его чаще и вовсе раздражала.
Тем временем, взгляд гостя наконец перестал его сканировать и временно опустился вниз. Без этого взгляда стало легче, словно тот гипнотизировал и заставлял сидеть на месте.
- Мне не нужны Ваши бумажки, мистер Холмс, у меня тут и своих хватает. - ему надоело только лишь наблюдать за тем, как всякие непонятные личности с непонятными делами пытаются чего-то мягко от него добиться. У детектива во многом были звериные инстинкты, и его встречи с большинством людей можно было бы описывать как встречу льва со всякими травоядными. И сейчас внутренний зверь активно напоминал о себе.
Тут он был королем зверей, тут была его территория, его прайд и его охотничьи угодья, и чужаков здесь не жаловали. Тех, которые рисковали сунуться, можно было разделить на слабых и равных. Слабые или подчинялись или изгонялись одним только хмурым взглядом. Равные либо в итоге проходили мимо, перебросившись парой рыков, либо им изрядно доставалось. К Мастерсу уже заходили достаточно опасные люди и, если не доходило до кровопролития, это была битва боевых стоек - с грозно вздыбившейся шерстью и оскалом. Но еще не разу Джину не приходилось натыкаться на чужака, который приходил со своей идеально лежащей шерстью, садился посередь его оазиса, словно тут ничьи пространства, да еще и чуть ли не мурлыкал, но выглядел при этом опасней большинства. Внутреннему зверю хотелось наматывать круги вокруг этого явления, чтобы наконец выяснить, кто это. Лев недовольно рыкнул и махнул хвостом, и Джин поднялся со своего места, распрямляя уставшие плечи. Когда их уровень сравнялся, детектив почувствовал вернувшееся ощущение уверенности. Майкрофт (или как его там?) был может и выше на пару сантиметров, но значительно уже в плечах и, Джин мог точно сказать, намного слабее физически. И это, надо сказать, через пару мгновений поставило мужчину в тупик, ведь никакой физической опасности этот человек, судя по всему, не представлял. Но интуиция подсказывала, да что там, вопила благим матом, что не стоит недооценивать неожиданного гостя.
Джин уже в открытую достал пистолет из-под бумаг, скользнул пальцами по стволу, проверил предохранитель и убрал оружие в кобуру на поясе, это было представление - смотри, я опасный, но я не атакую, потому что знаю, что ты тоже опасный, однако не нарывайся.
- Я не читаю всякие карточки, там можно написать что угодно. - он был уверен, что должность, указанная на светлом прямоугольнике, не была истинной. Кто знает, возможно и имя, хотя кто выбирает такое имя как прикрытие? Да и судя по тону, политик не врал.
Вообще, у такого человека вполне могли быть и снайперы на соседних крышах. То, что Майкрофт - не обычный политик, Джин уже знал точно, он привык доверять своим инстинктам.
- Я предпочитаю, когда мне говорят все лично и без отмашек на всякие таинственные причины. - это звучало почти агрессивно, Джин перешел в собственную психологическую атаку, огибая стол и останавливаясь напротив собеседника, вперив в него прямой колкий взгляд, проверяя реакцию. - Так что я советую Вам немного подумать и ответить более точно. Кто Вы и Что. Вам. От меня. Надо?
Еще один небольшой показательный спектакль: вздернутый подбородок, сухо, четко, с акцентом на "я" - я здесь главный, я им и останусь, не вздумай в этом сомневаться, и я не в лучшем настроении от того, что ты так свободно чувствуешь себя на моей территории.

Отредактировано Gene Masters (2013-05-01 06:28:27)

Он почувствовал это - всплеск настоящих эмоций в этом показательно-приветливом, а на деле весьма сдержанном и закрытом человеке. Почувствовал через все это профессионально удерживаемое спокойствие. Это был почти физически ощущаемый запах, когда в человеке при приближении Мастерса вспыхивало чувство самосохранения. И в данном случае засечь это изменение было особенно приятно, настолько, что детектив буквально впитывал в себя это ощущение. Животный страх окружающих в своем присутствии Джин чуял постоянно, этот же экземпляр был не таким простым. И он все равно не боялся при всей инспекторской мрачности, нет, определенно не боялся, политик принимал к сведению все его действия и демонстрацию доминирования. Тем не менее, цель была достигнута - Джин как минимум уравнял чаши весов контроля положения, а кое-где даже склонил их в свою сторону. Чтобы кто-то выставлял свою привычку контролировать все и вся на его территории? Ну уж нет.
Дальше - лучше. Ему удалось сбить эту слащавую маску с лица Холмса, под ней оказался более простой к восприятию уставший человек. Так, по крайней мере, он раздражал его меньше и не провоцировал на такую агрессию, особенно когда Джин приметил почти незаметный, но уход в защиту. Джин был ни разу не психолог, он просто видел движения и знал, что оно означает, все эти мудреные термины и прочие штуки ему с успехом заменяло нутро и инстинкты, в нем думали в основном мышцы, и это уже не раз спасало детективу жизнь. Пулю не остановишь силой мысли. Это не значило, что Мастерс не умел работать головой, таких не берут в инспекторы.
Холмс вполне спокойно выдержал его взгляд, только убедив Джина в том, что человек перед ним не простой.
Джин сдвинул брови, вспоминая. Да, на днях один не в меру активный энтузиаст влез прямо на место преступления, обозвал всех идиотами, раз до сих пор не нашли орудие убийства в урне в конце переулка, и чуть было не сунулся прямо к трупу. Пришлось взашей выгонять и пригрозить, что в следующий раз будет применена дубинка.
- Холмс... Так вы родственники? И оба на мою голову, - недовольно пробормотал Джин больше самому себе.
Майкрофт отвел взгляд и отвернулся, Мастерс расценил это как окончательное восстановление себя как хозяина территории и даже позволил довольной усмешке на пару мгновений появиться на лице, внутренний зверь немного успокоился и прекратил раздраженно хлестать хвостом. Мастерс не сказал больше ничего, ожидая продолжения, которое вскоре и последовало.
Сотрудничество? Джин даже поморщился. Допускать этого наглеца к своим делам он не собирался. И уж тем более никакого сотр... "А оно будет, не сомневайтесь" - перебил его мысли Холмс. Такая уверенность Джину не нравилась. И еще больше ему не нравился вернувшийся холодный взгляд, который с размаху в него воткнулся. На тон, который прозвучал в следующих словах, зверь снова вздыбился и ощерился, глаза детектива опасно сузились, он подступил вперед на полшага, даже с высоты почти равного роста морально надавливая, загоняя ближе к углу - не играй со мной в такие игры, последнее предупреждение.
- Я не собираюсь предпринимать ничего в отношении Шерлока Холмса, потому как даже в поле своего зрения его терпеть не буду, - холодно ответил Джин, не отрывая взгляда от глаз собеседника.

Эта ухмылочка выводила Мастерса из себя, все больше и больше. И, если бы Холмс затянул с отступлением еще буквально секунд эдак на пять, ему бы точно прилетел кулак в живот. Но политик все же поступил более осмотрительно, волна ярости немного отхлынула. Джин, все являющий собой напряженного и еще очень злого зверя, молча буравил его взглядом. Этот диалог был по мнению инспектора совершенно бесполезным и только тратил время и испытывал его терпение. Появление обоих самоуверенных братьев в его жизни было определенно не самым лучшим ее моментом.
Джин, сложив руки на груди, хмуро пронаблюдал, как Майкрофт занимает стул, снова не дожидаясь ответа хозяина кабинета.
- Нам не нужны добровольцы, сколь бы они ни были гениальны, - все так же холодно отчеканил инспектор. - У меня в команде, может, и не гении, но мы и так справляемся. И справляемся хорошо.
Джин привалился бедром к своему столу, продолжая мрачно взирать на удобно расположившегося гостя. Он все еще был недоволен той самоуверенностью, которую излучал Холмс, и тем, как откровенно он нарывался на хороший такой удар. Хотя бы даже и в челюсть. Сложно сказать, почему детектив все еще не съездил по нахальной физиономии посетителя, хотя хотелось весьма и весьма. Пожалуй, он просто слишком устал сегодня. Откровенно говоря, еще полчаса наедине с бумагами - и Мастерс уснул бы прямо на них, и даже виски бы его не спас. Поэтому, чем дольше длился разговор, тем больше Джин уставал от него и тем меньше в нем оставалось злости. От ярости тоже устаешь. Это не значило, что он не треснет как следует, если посетитель еще раз крупно его спровоцирует. Вспылить всегда легко.
Он устало потер лоб и встал в более свободную позу, зацепившись большими пальцами за ремень. Спина вяло ныла, подсказывая, что надо бы уже и отдохнуть, но кто же даст?
"-Что вы думаете об этом, инспектор?"
Инспектор посмотрел на Холмса уже с усталым равнодушием. В какой-то момент в нем что-то щелкнуло и ему просто стало все равно. Он устал. От этой усталости сводило мышцы и замедлялись эмоциональные процессы.
Серьезно, сколько можно было повторять?
- Послушайте, Вы, я повторю последний раз. Мне не нужны помощники, добровольцы и кто-либо со стороны. Не. Нужны. К тому же, сомневаюсь, что Вы затеяли вот это все ради того, чтобы помочь Скотланд-Ярду, - он проговорил четко и сухо. - И если Ваш брат собирается и дальше лезть в район деятельности моего отдела - я буду вынужден отправить его за решетку за то, что он мешает работе следствия.
Джин повел плечами, словно пытаясь сбросить с них саму силу притяжения, которая сейчас начинала отчетливо чувствоваться по всему телу.
- Так что спасибо за щедрое предложение, - Мастерс даже не пытался выдать этот оскал за вежливую улыбку, которая могла бы подозреваться, будь на его месте кто-то иной. - Но я отказываюсь от него. Я не знаю, в какие игры Вы тут пытаетесь со мной играть, но если это все, что Вы хотели, то можете спокойно выметаться из моего кабинета, ничего другого Вы от меня не услышите.
Закончив свою тираду с нотками прежней злости, он развернулся лицом к своему столу, собирая прочитанные бумаги в более-менее аккуратную стопку, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать общение.

Мастерс отчетливо чувствовал на себе этот изучающий взгляд. Это все еще раздражало - он чувствовал себя трупом на столе патологоанатома, словно внутри него с любопытством ковырялись. Но он сумел отвлечься от этого ощущения и начал просто его игнорировать.
Политик вроде бы не нарывался. Однако, двинуть ему все еще хотелось, потому что тот уходить явно не собирался. Джин успел уже пару раз в красках представить, как занятно бы могло лететь тело в дорогом костюме с лестницы, запусти он его в такой полет. Инспектор был не самым гостеприимным человеком, особенно в отношении людей, которые заявлялись к нему, вели себя нагло, да еще и что-то от него хотели.
Детектив с нескрываемым подозрением посмотрел на появившуюся в руках Холмса записную книжку. Ну, еще один с черным списком? Мастерса уже пытались шантажировать, тыча в нос неоспоримые доказательства его вины. Ну, в итоге неудачливые шантажисты зачастую были готовы предоставить компромат на самих себя. Впрочем, не стоило забывать, что здесь все-таки был иной случай.
Пронаблюдав, как мелькают страницы, подчиняясь движению тонких пальцев, Джин неосознанно напрягся сильнее. Никаких смертных грехов за ним не было, в переносном смысле, с точки зрения заповедей рай детективу не светил даже издалека. Но было как-то не очень приятно знать, что у кого-то там лежит его досье со списком всех деяний. Да кто ж свалился на его голову?
Мастерс снова сложил руки на груди, выслушивая очередную попытку добиться от него какого-то непонятного сотрудничества.
Да, Джин порой действительно действовал не так, как нужно было по правилам и законам. Да, он периодически виделся с дисциплинарной комиссией. Но до сих пор оставался на посту, а это что-то да значило.
К чему было такое упорство Холмса - Джин не понимал. В конце-концов, он не единственный инспектор в Скотланд-Ярде, почему это "счастье" свалилось именно на него? Он, возможно, был и не против иногда утяжелить свой карман на небольшую сумму, но это случалось достаточно редко, и в других условиях. Обычно это были мелкие незаконные торговцы, трясущиеся под взглядом детектива, или прочие мелкие проныры, которые были готовы оторвать от сердца честно сворованные деньги, лишь бы не попасть за решетку. Или он мог отпускать их с условием, что ему будет доноситься о подозрительных личностях. Необходимое зло. Он поступал так в понятных ситуациях, когда хотел того сам и когда не надо было даже напрягаться для получения желаемого.
Сейчас же ему и так и эдак предлагали любое прикрытие, практичеси избавление от грехов. Но какой-то действительной выгоды Джин для себя не видел - он и так справлялся со своими проблемами. Не всегда гладко и так, как хотелось, но все же. Плюс, присутствие политика никак не создавало ощущение понятности, а очень даже наоборот. И вообще, Джин не хотел иметь с ним никаких дел, просто потому что инстинкты подсказывали, что не стоит лезть туда, где замешаны "высшие силы".
"Вы прекрасно понимаете, что я отнюдь не обычный человек и в моей компетенции сделать вашу жизнь лучше"
Теперь уже нескрываемое самодовольство. Что же, он давал Холмсу шанс уйти. Джин медленно вдохнул и выпрямился. Будь перед ним подчиненный, бедняга бы уже побледнел - когда шеф так делал, это означало, что он перешел в одну из самых опасных из своих степеней раздражения. Не пылающую и искрящуюся, а холодную и расчетливую. Он бы мог одним движением просто свернуть кому-нибудь шею. С экземпляром, непринужденно сидящим перед ним, это получилось бы более чем легко.
- Мне не нужно, чтобы кто-то делал мою жизнь лучше. И если вы этого не понимаете... - Мастерс шагнул вперед, останавливаясь так, что его ботинки почти касались чужих. - Вам же хуже.
Он постоял еще пару секунд, борясь с желанием взаправду хрустнуть чьей-нибудь шеей, после чего нагнулся и ухватил Холмса за лацканы пальто. Пока не стаскивая со стула, просто держа и слегка приподнимая, чтобы выдернуть из комфортного положения.
- Если вы такой всемогущий - почему бы вам самому не разобраться со своим братом? Не приставить к нему армию и авиацию? Шпионов? - он говорил негромко и отчетливо, смотря прямо в глаза политика. - Какого черта вы все еще пытаетесь добиться чего-то от меня? Хотите, чтобы я собственноручно вышвырнул вас из своего кабинета? Так это не вопрос, с удовольствием.
Мастерс снова оскалился в подобии улыбки. Знаете, как замечательно хрустят ломающиеся кости? Джин уже практически слышал этот звук, огонек животной кровожадности ярко вспыхнул в его глазах.
- У меня на двери написано "детектив-инспектор", а не "няня", я не занимаюсь чужими родственниками, только если они не мертвы или в розыске, - кажется, временами он все же срывался на рычание, но это его совершенно не беспокоило, у него чесались кулаки. - Так что лучше выметайтесь. Или я нарушу еще что-нибудь. Например, состояние вашего здоровья. Дайте только последний повод для этого, очень прошу.
Угрожать высокопоставленному чиновнику, возможно, не стоило, но Джину было откровенно плевать на риск. Он устал терпеть.

Отредактировано Gene Masters (2013-05-08 05:52:49)

Если бы Мастерс не убедился в этом чуть ранее, сейчас бы он точно засомневался в том, действительно ли перед ним человек. Эта безэмоциональность делала гостя больше похожим на удачно так сделанного киборга с заложенной программой. Возможно, инспектор пересмотрел фильмов.
Но серьезно, когда тебе самым прямым образом угрожает опасность в лице не самого мирного из представителей человечества как такового - это вроде как не располагает к спокойствию? Джин не любил, когда к нему оставались фактически равнодушны, особенно к его действиям, призванным это равнодушие нарушить. Он предпочитал, чтобы его боялись и уважали. Но на данном экземпляре даже такие трюки не работали.
Но Холмса, по крайней мере, волновала сохранность его шеи, о чем говорило прикосновение его рук, которое Мастерс чувствовал напряженными мышцами через ткань пиджака.
Откровенно пропуская мимо ушей слова Майкрофта о границах и прочей чепуxе, детектив боролся с соблазном встряхнуть политика, словно пес - зажатую в зубах игрушку, но решил, что с этим успеется, и можно пока послушать дальше.
Удручающее? Он назвал свое положение удручающим? И эта усмешечка. Инспектор поборол желание расхохотаться, все еще не слишком цепляясь слухом за остальные слова. Да уж, удручающе. Джин все-таки не удержался и поддернул-таки Холмса повыше. Для большей удрученности, так сказать. С мрачным удовольствием наблюдая, как тому становится все больше физически неудобно.
И тут случилось чудо - человек под маской киборга все-таки дал о себе знать. Мастерс даже замер на пару мгновений, рассматривая эти короткие перемены на лице Майкрофта.
"Именно поэтому я досаждаю сегодня вам живым родственником, дабы, в последствии, не заниматься мертвым."
Пальцы, сжимавшие плотную ткань пальто, слегка сильнее сжались, взгляд, сначала задержавшийся на лице Майкрофта, теперь словно прошел сквозь него. Пожалуй, Джин впервые по-настоящему понял гостя. Перед глазами возник темный переулок и сжавшееся в луже собственной крови тело его брата. Он не смог тогда. Почему он не смог тогда проявить больше настойчивости? И немного больше предусмотрительности? Он бы мог, если бы постарался, даже перекрыть брату доступ к опасным источникам. Но нет. Он не справился.
Джин моргнул, прогоняя страшное видение и скользнул пустым взглядом по лицу политика, слабо воспринимая, о чем тот говорил дальше. Когда он закончил, Джин еще пару секунд смотрел на него отсутствующим взглядом, после чего медленно разжал неожиданно чуть дрогнувшие пальцы и выпрямился. Невовремя пришедшее воспоминание выбило его из колеи и совершенно потушило агрессивный запал. Детектив постоял в раздумье еще мгновение, после чего все так же молча развернулся и, обойдя стол, взял в руки бутылку виски. Плеснув в стакан янтарного напитка, инспектор отошел к окну, напрочь игнорируя оставшегося за его спиной Холмса. За окном было темно, фонарь на улице неровно мигал. Джин залпом выпил содержимое стакана, но с места не сдвинулся, погрузившись в не самые легкие мысли.

Прохладное стекло стакана был единственным, что связывало сейчас Джина с материальным миром. Детектив бесцветно усмехнулся своему призрачному отражению в окне. У Майкрофта, кажется, получалось быть лучшим старшим братом, чем был Джин. И то, что у полицейского не было за спиной высших сил в виде поддержки армии или бог знает чего еще, он не считал для себя оправданием.
Он закрыл это дело спустя неделю после происшествия и убрал из общего архива спустя пару лет, где оно пылилось, всеми забытое. Найти ублюдка, который в один день решил поразмахивать ножом, оказалось делом не самым сложным. Джина пытались отстранить от дела, но против его целеустремленности пойти было сложно. Мужчина оказался повернутым бывшим священником. Который решил изгнать дьявола из тела его брата именно таким образом. И Стивен был не первой его жертвой. Джин узнал его нахождение немногим раньше остального отдела, пользуясь дружбой с парой немного более высокопоставленных людей, поэтому, когда группа прибыла на место, их ждал растрепанный констебль над телом, в котором с трудом угадывался искомый преступник. Именно тогда Джин узнал, как чудесно хрустят кости, если с силой наступить на них. В итоге у священника был двойной перелом руки, еще нескольких ребер и носа, выбито несколько зубов и лицо превращено в неприглядного вида кашу. Мастерс бил его и бил, раз за разом замахиваясь в полную силу, пока тот не потерял сознание, и только тогда кровавая пелена перед глазами спала. Это был единственный раз, когда Джин настолько безнадежно потерял контроль над собой. Настолько, что почти перешагнул черту, которую сам для себя установил много лет назад -  не убивать. Но он вовремя остановился. Становиться таким, как все эти ублюдки, он не собирался, именно поэтому он и связал свою жизнь с полицией. Тогда ему впервые сошло с рук такое отступление от закона. Инспектор посмотрел на молодого констебля, понимающе кивнул и отдал приказ оттащить преступника к машине. Джин был ему благодарен. С того времени он больше и не церемонился с такими сволочами, особенно теми, чья вина была доказана.
Джин прикрыл глаза на несколько мгновений, позволяя образам раствориться, и глубоко вздохнул. И чуть не вздрогнул, когда услышал за спиной негромкий щелчок. Он напрочь забыл о существовании Холмса, о чем тот ему только что и напомнил. Ну, прекрасно, мало того, что давно не проявлявшие себя воспоминания сбили с толку, так и этот пижон все еще оставался в его кабинете. Черт бы его побрал. Сам Джин этим чертом уже стать не мог. Пожалуй, он заработался. Сколько времени? Наверняка уже наступил следующий день. Было бы неплохо прикорнуть хотя бы на узком и неудобном диване.
"-Мой младший брат несколько лет назад увлекся наркотическими препаратами, оправдывая это своей тягой к экспериментам"
Пальцы инспектора стиснули стакан крепче. Чертовы наркотики. Гребаные дилеры. Мастерс ненавидел их с той же ненавистью, как и убийц. Потому что дилеры ими и были - поставляли медленную смерть, иногда неожиданную или нелепую, но смерть.
Джин с мрачным выражением лица дослушал Майкрофта, все еще смотря в окно. Эту чертову лампочку в фонаре необходимо было сменить. Она мерцала и раздражала, и детектив почти мог слышать это ее противное потрескивание. Мастерс посверлил фонарь злым взглядом еще пару секунд, после чего наконец развернулся к политику.
- Если вы сумели его вытащить - честь вам и хвала, - Джин говорил неторопливо и несколько задумчиво - в нем боролись две стороны: одна хотела просто избавиться от гостя, выпить еще виски и повалиться на диван, а вторая ныла неприятным пониманием. - Но бегать за вашим братом я не намерен ни при каких обстоятельствах. Если он полезет на место преступления, где работает моя группа, и будет вести себя так же нагло - я его лично отведу в обезьянник, там вполне себе безопасно и общественности он мешать тоже не будет.
Джин мрачно усмехнулся и прошелся по кабинету к своему столу, громко опустив стакан на его поверхность. Поразмыслив немного, инспектор все же опустился в свое кресло, взирая на Майкрофта из-под сведенных бровей.
- Если ему так важно смотреть на трупы - хорошо, пускай пялится, - Похоже, и ему не хотелось этого признавать, но побеждала все-таки вторая сторона. Джин разгреб бумаги на столе на те, что прочел, те, которые еще предстояло прочитать, и те, которые он прочитал по диагонали. - Но пусть ведет себя тихо и не оставляет в последствии трупов сам.
Возможно, он мог бы изредка терпеть постороннего на своей территории, если тот не будет зарываться. И все из-за того, что он не хотел бы, чтобы кто-то точно так же однажды нашел своего брата в переулке и испытал то ужасное чувство. А этот Шерлок явно был из тех, кто легко мог найти неприятности на свою голову.